24 января 2010 года

Политический маятник идет в другую сторону

Законодательство 1960-х годов – 84 новых закона, в совокупности образовавшие программу “Великое общество” – явилось высшей точкой политической кампании, начатой Франклином Рузвельтом с целью предначертать экономическое и социальное будущее страны, опираясь на могущество государства. Избирательные права меньшинств, возможности трудоустройства, общественные школы, защита интересов потребителей и автомобилистов, охрана окружающей среды, медицинское страхование престарелых и неимущих – таков был охват нового законодательства.

Линдон Джонсон смог провести свою программу через Конгресс благодаря своей внушительной победе на президентских выборах 1964 года и непробиваемому большинству в обеих палатах Конгресса, завоеванному в том же году Демократической партией. Но политика Джонсона подстегнула консервативную оппозицию, считавшую, что государство слишком рьяно вторгается в жизнь частных граждан и возлагает чрезмерно тяжкое бремя на работодателей, угрожая подорвать жизнеспособность экономики. Меры по утверждению гражданских прав, за которые ратовал Джонсон, ожесточили против него многих белых южан и побудили их перейти в стан Республиканской партии.

Семидесятые годы стали периодом тяжелых испытаний для американской экономики. Середина первого срока полномочий президента Ричарда Никсона ознаменовалась резким скачком инфляции, отчасти вызванным непомерными расходами в связи с Вьетнамской войной, начавшейся еще при его предшественнике Джонсоне. В нарушение традиций Республиканской партии, всегда выступавшей за сбалансированный бюджет, Никсон увеличил государственные расходы в надежде стимулировать экономический рост, невзирая на то, что его политика повела к росту дефицита федерального бюджета.

Подобным же образом Никсон ввел государственный контроль над зарплатами и ценами в попытке прорвать порочный круг инфляционного цикла, при котором рост зарплат побуждает корпорации повышать цены, а рост цен в свою очередь заставляет рабочих требовать новых прибавок к зарплате. “Теперь я кейнсианец”, – объявил Никсон в 1971 году, тем самым взяв сторону британского экономиста Джона Мейнарда Кейнса, который ратовал за дефицитное финансирование государственных проектов в периоды вялого экономического роста.

Программа государственного контроля над зарплатами и ценами, введенная Никсоном, провалилась. Достаточно одного примера, чтобы объяснить почему. Хлопковые фермеры, обладавшие большим политическим влиянием, добились изъятия цены на хлопок из-под государственного контроля. Но цена на простую хлопчатобумажную ткань подлежала регулированию. В результате прибыль текстильных предприятий понизилась, они сократили объем производства этой ткани, и в стране образовался ее дефицит, вспоминает бывший председатель Федеральной резервной системы Алан Гринспэн.

Урок никсоновского эксперимента запомнился надолго: американская экономика слишком сложна, хаотична и динамична, чтобы поддаваться мелочному регулированию со стороны государственных чиновников. Сложился новый консенсус: мало того, что государственный контроль бессилен против инфляционной стихии, он к тому же душит инновации, отбивает готовность к риску и подавляет конкуренцию.

Два нефтеценовых шока по следам арабо-израильской войны 1973 года и исламской революции в Иране в 1979 году нанесли тяжелый ущерб американской экономике. Цены на нефть утроились, у заправочных станций выстроились длинные очереди. В конце десятилетия темпы инфляции были выше, чем когда-либо с окончания Первой мировой войны, показатель безработицы перевалил за 9 процентов. Экономические трудности достигли своего пика при президенте-демократе Джимми Картере, избранном в 1976 году. Американская экономика “больна”, говорили советники Картера, и что бы правительство ни предпринимало, ему явно не под силу было справиться с высокой безработицей, запредельными ценами и спадом на фондовой бирже.

В периоды экономических невзгод американские избиратели обычно вымещают свое недовольство на правящей партии. Выборы 1980 года не явились исключением. Согласно опросам общественного мнения, две трети избирателей были убеждены, что страна идет по неверному пути. Многие американцы, жаждавшие перемен, возложили свои надежды на кандидата в президенты от Республиканской партии – бывшего губернатора Калифорнии Рональда Рейгана. В единственном диспуте кандидатов, транслировавшемся по телевидению, Рейган попросил телезрителей ответить на простой вопрос: “Лучше ли вам живется сегодня, чем четыре года назад”? По мнению аналитиков, этим вопросом Рейган нанес сопернику нокаутирующий удар.

Избрание Рейгана на пост президента ознаменовало очередную смену курса в том, что касается роли государства в экономике. В своей инаугурационной речи в 1981 году он объявил, что “в условиях нынешнего кризиса правительство не есть решение нашей проблемы; наоборот, правительство и есть наша проблема”. И добавил: “Пришла пора обуздать и обратить вспять разрастание государства”.

Центральным элементом “рейганомики”, как окрестили экономическую программу нового президента, было снижение ставок федеральных налогов, хотя одним из результатов такой политики стал рост дефицита государственного бюджета. Противники президента утверждали, что тем самым он косвенно урезает средства на программы социальной защиты и другие меры, которые ему не по душе.

Рейган и его советники были уверены в том, что снижение налоговых ставок придаст заряд бодрости экономике. Они рассуждали, что лучше оставить больше денег в руках бизнесов и потребителей, чьи сбережения, затраты и инвестиции совокупно дадут более сильный толчок экономическому росту, чем государственные расходы. Согласно этой теории, которая получила название “экономики предложения”, достигнутый таким образом экономический рост принесет больше доходов, чем будет утрачено из-за сокращения налоговых поступлений, и что таким образом можно будет ликвидировать дефицит государственного бюджета.

Проведенное Рейганом сокращение налогов действительно помогло поставить на ноги американскую экономику, но, вопреки прогнозам поборников теории “экономики предложения”, дефицит федерального бюджета не только не был ликвидирован, но даже возрос. Тем не менее “рейгановская революция” ознаменовала политический поворот в сторону индивидуализма и снижения роли государства в экономике, а сам Рейган ушел на покой с репутацией одного из самых популярных президентов в истории страны.

( Распространено Бюро международных информационных программ Государственного департамента США. Веб-сайт: http://www.america.gov/ru )