Доброе утро, дамы и господа!
Уважаемый Ханс Мартенс! Спасибо за любезное вступительное слово. Прошла половина срока моего пребывания на посту генерального секретаря, и многое произошло за это время. У НАТО, как всегда, много работы. И именно об этом мне и хотелось поговорить сегодня.
Как и вы, я люблю рано вставать. Так что я с особой радостью принял приглашение Центра европейской политики выступить сегодня перед вами. Потому что это дает мне возможность заранее изложить свое видение будущего Североатлантического союза. И заглянуть вместе с вами вперед, готовясь к встрече в верхах НАТО в Чикаго в мае следующего года.
Как я сказал, у НАТО как никогда много работы. И на то есть веские причины. Чуть больше полугода назад Совет Безопасности ООН принял историческую резолюцию о защите гражданского населения в Ливии. Эта резолюция призвала международное сообщество к использованию всех необходимых средств для выполнения обязанности защищать.
Я горжусь тем, что НАТО отреагировала на этот призыв и что мы успешно выполнили этот мандат. Мы сделали так, чтобы Резолюция ООН быстро стала реальностью.
Благодаря нашей операции было спасено бесчисленное множество человеческих жизней. Мы защитили народ Ливии от нападений и помогли ему взять свою судьбу в свои руки и вырвать ее из рук Каддафи. Народ Ливии напомнил нам о простой истине: можно подавить стремление к свободе, но уничтожить его нельзя.
И хотя миссия еще не завершена, она уже продемонстрировала, что НАТО может изменить положение дел. Для многих в Ливии НАТО в буквальном смысле изменила их участь, избавив их от гибели. Как показала операция «Юнифайд протектор», когда дело правое – то есть имеется солидная правовая основа – и когда есть четкая региональная поддержка, НАТО является незаменимым союзом.
Мы должны гарантировать, чтобы наш Альянс и впредь оставался незаменимым, особенно во времена, когда ничто нельзя принимать как данность.
Фоном для встречи в верхах НАТО в Чикаго является глобальный экономический кризис. И нет никакого противоречия в том, что можно беспокоиться и об экономике, и о безопасности, поскольку экономика и безопасность взаимосвязаны. В силу огромного дефицита и растущего долга государства становятся уязвимыми, и поэтому основательная налогово-бюджетная политика также является основательной политикой безопасности. И та, и другая требует, чтобы мы добивались максимальной отдачи от каждого евро, фунта и доллара, потраченного на оборону и безопасность.
Безопасность не выборочный «довесок», даже во времена строгой экономии. Это не роскошь, а жизненная необходимость, потому что проблемы безопасности не ждут, пока мы разберемся со своими экономическими трудностями. И сами по себе они не разрешаются.
У нас может не быть возможности привлекать бóльше средств, но совместное расходование позволяет тратить средства разумнее, и именно так мы и должны поступать. В сложившейся экономической конъюнктуре потребность в сотрудничестве очевидна как никогда. Потребность в солидарности сильна как никогда. А довод в пользу трансатлантической приверженности также убедителен как никогда.
Итак, я уверен, что в Чикаго мы станем свидетелями мощной солидарности Североатлантического союза даже в экономически сложные времена – Североатлантического союза, который привержен делу, обладает потенциалом и налаженными контактами.
Мы являемся Альянсом, приверженным непреложным ценностям свободы, демократии и верховенства права. Мы и впредь будем привержены защите этих ценностей, когда бы и где бы ни потребовалось.
Мы являемся Альянсом, приверженным целям и принципам Устава ООН и действующим под мандатом ООН на трех континентах: в Ливии, Косово и Афганистане. Мы и впредь будем помогать ООН в выполнении ее обязанности по сохранению мира, укреплению стабильности и защите гражданского населения.
Мы являемся Альянсом, приверженным трансатлантической солидарности и сотрудничеству, а также выработке твердого консенсуса посредством консультаций и дебатов. Мне хочется, чтобы все государства-члены НАТО справедливо разделяли бремя реализации этого консенсуса и оплачивали свою долю расходов.
Ссылаясь на операцию в Ливии, критики указали на то, что не все 28 государств-членов разделяют эту приверженность делу и не все исполняют свою часть работы. Позвольте прямо обратиться к этому вопросу.
На самом деле операция в Ливии демонстрирует силу и солидарность нашего Альянса даже в разгар экономического кризиса. Когда ООН обратилась с призывом о поддержке в защите народа Ливии, все страны НАТО согласились с тем, что это будет правильно и что НАТО должна действовать.
НАТО приступила к действиям спустя шесть дней, быстрее чем когда-либо раньше. И мы действовали успешно. Все страны НАТО приняли участие прямо или косвенно посредством нашей общей структуры органов управления и общего финансирования.
В Ливии европейские страны-члены НАТО и Канада взяли на себя ведущую роль. В Афганистане США с самого начала выступают в качестве ведущего государства. А в Косово ведущую роль в настоящий момент играет Германия.
Речь идет о сложных операциях. Оперативная гибкость НАТО позволяет каждому государству-члену играть свою роль в соответствии со своими сильными сторонами и вносить вклад таким образом, чтобы он был максимально результативным. Структура НАТО позволяет сочетать все эти отдельные вклады и преумножать результат.
Именно благодаря этой оперативной гибкости Североатлантический союз может одновременно проводить несколько операций, причем столь эффективно.
Но эффективность операций обусловлена не только приверженностью делу, но и наличием нужных потенциалов. Вот почему мне хочется, чтобы Североатлантический союз был способным и также приверженным делу.
В Ливии европейские страны НАТО и Канада предоставили большую часть сил и средств. Но успех этой операции зависел от уникальных и важнейших потенциалов, которыми обладают лишь США. Речь идет о таких силах и средствах, как беспилотные самолеты, средства ведения наблюдения и сбора разведывательных данных.
Мне хочется, чтобы НАТО была таким союзом, в котором все государства-члены знали, что они могут положиться друг на друга и были способны вносить значительный вклад в совместные операции. И в котором все государства-члены проявляют политическую солидарность в создании, развертывании и обеспечении этих вкладов.
Вот почему я призываю все страны НАТО, особенно в Европе, целенаправленно инвестировать в эти важнейшие силы и средства. Я не наивный человек. Я знаю, что в эпоху строгой экономии мы не можем тратить больше, но мы не должны тратить меньше. Однако мы должны тратить лучше, добиваться лучшего соотношения цены и качества, помогать странам сохранять имеющиеся силы и средства и поставлять новые. Это означает, что мы должны расставить приоритеты. Мы должны специализироваться. И мы должны искать многонациональные решения. Все это вместе взятое я и называю «умной обороной».
Наглядным примером тому является противоракетная оборона. Объединив свои силы и средства и разделяя затраты, страны НАТО смогут защитить свою собственную территорию и граждан от ракетных ударов. А благодаря сотрудничеству с Россией мы можем создать две различные системы противоракетной обороны, у которых будет одно и то же назначение: противодействовать новым угрозам и старым подозрениям одновременно. И обеспечить противоракетную оборону на более широком направлении – во всем евроатлантическом регионе.
Это подводит меня к заключительной части моего видения НАТО как Североатлантического союза, у которого налажены еще большие связи со странами-партнерами и остальным международным сообществом.
Ливия стала очередным свидетельством того, как важна сеть партнерских отношений НАТО. В начале кризиса в Ливии многие говорили, что у нас есть проблема имиджа в арабском мире. Но наша операция доказывает обратное. Мы защитили ливийский народ, имея политическую поддержку региона и оперативную поддержку большого числа наших партнеров в регионе. НАТО предлагает проверенную в деле структуру, которую наши партнеры знают и которой они доверяют.
Нашу безопасность лучше всего обеспечивать посредством широкой сети партнерских отношений со странами и организациями во всем мире. Партнерские отношения укрепляют доверие, преодолевают недопонимание и расширяют сотрудничество.
Наша цель – углубление политического диалога и практического сотрудничества с ООН. Европейский союз также является единственным в своем роде и важнейшим партнером НАТО. Мы и впредь будем способствовать евроатлантической интеграции западно-балканских стран и стран, расположенных к востоку от нас.
У Североатлантического союза также должно быть истинное, стратегическое партнерство с Россией. Мы уже начали создавать его. Россия и НАТО ведут совместную работу по многим вопросам, вызывающим у нас общую озабоченность, таким как Афганистан, борьба с терроризмом и незаконным оборотом наркотиков. И я надеюсь, что в будущем мы будем сотрудничать еще больше.
Наконец, развивая успех операции в Ливии, Североатлантический союз должен также улучшить свои связи с южными соседями – в Средиземноморье, на Ближнем Востоке и в районе Персидского залива. У нас много причин для общей озабоченности, начиная с борьбы с экстремизмом, реформы в сфере безопасности и заканчивая морской безопасностью. Я хочу, чтобы мы решали эти проблемы вместе. Поступая таким образом, мы все можем очень многого добиться.
Таково мое видение НАТО. Приверженный делу, обладающий потенциалом и налаженными контактами Североатлантический союз. И в мае следующего года в Чикаго мы можем помочь претворению этого видения в реальность. Я считаю, что перед встречей в верхах стоят четыре конкретные цели.
Первая – Афганистан. Ведется работа по завершению передачи афганцам к концу 2014 года основной ответственности за обеспечение безопасности. Но наша приверженность афганскому народу на этом не закончится. Итак, моя первая цель в Чикаго – подробно изложить это обязательство, согласовав стратегический план нашего взаимодействия во время переходного периода и после него.
Вторая – силы и средства. Для выполнения своего основного предназначения – гарантирования нашей безопасности – Североатлантический союз нуждается в надлежащем арсенале сил и средств: обычных, ядерных и противоракетной обороны. В настоящий момент мы анализируем этот арсенал, который предстоит утвердить в Чикаго.
Мы также готовим комплекс конкретных военных потенциалов, обеспечить которые нам поможет «умная оборона». Моя цель в Чикаго заключается в том, чтобы главы государств и правительств стран НАТО одобрили этот пакет мер и взяли на себя разумное обязательство по необходимому нам совершенствованию потенциала.
Третья – противоракетная оборона. Польша, Румыния и Турция уже согласились разместить на своей территории важнейшие элементы этой системы. И моя цель в Чикаго – чтобы мы объявили о достижении промежуточного оперативного потенциала территориальной ПРО НАТО. Тогда мы сможем получать сигналы раннего предупреждения о пусках ракет, направленных против нас. А это большой шаг вперед на пути к полной готовности необходимого нам потенциала.
В этом направлении идет работа НАТО. Но мне также хотелось бы продвинуться вперед и на направлении Россия–НАТО. Сотрудничество по противоракетной обороне целесообразно с военной точки зрения, поскольку оно повышает эффективность обеих систем. И оно целесообразно с политической точки зрения, поскольку оно демонстрирует, что наша ПРО не направлена против России.
Наконец – партнерские отношения. Мне хотелось бы, чтобы на встрече в верхах было вновь заявлено о нашей приверженности евроатлантической интеграции наших партнеров здесь, на данном континенте. И чтобы одновременно с этим был дан мощный сигнал странам Средиземноморского региона, Ближнего Востока и Персидского залива о том, что у нас по-прежнему общая заинтересованность в стабильности и безопасности их региона. И я надеюсь, что к моменту встречи в верхах в Чикаго среди наших партнеров в регионе будет новая, демократическая Ливия.
Дамы и господа!
Наша операция в Ливии вновь продемонстрировала ценность Североатлантического союза. И это не единичный случай. У НАТО солидный послужной список успехов, насчитывающий более шести десятилетий.
Мои цели на встрече в Чикаго ясны и конкретны. Это далеко идущие, но достижимые цели. Они укрепят трансатлантические отношения и помогут гарантировать продолжение успехов Североатлантического союза даже на фоне экономического кризиса и в дальнейшем. Достижение этих целей приведет к такому Североатлантическому союзу, который будет еще более приверженным делу, будет обладать еще большим потенциалом и более обширными контактами.
Таково мое видение НАТО. В Чикаго у нас будет возможность реализовать это видение. И я уверен, что мы его реализуем.
Спасибо!
