America.gov - США – как они есть

11 января 2009 года

Предвыборная борьба – это одно, а управление страной – совсем другое

Интервью с бывшим министром образования Ричардом Райли

Член кабинета президента Билла Клинтона рассказывает о беспокойных днях переходного периода и процессе вступления в должность главы министерства. С Ричардом Райли беседовала корреспондент eJournal USA Шарлин Портер.

Ричард Райли занимал пост министра образования США с 1993 по 2001 год. Он был губернатором штата Южная Каролина с 1979 по 1987 год, а сейчас продолжает вести активную работу по повышению качества образования в Южной Каролине, по всей стране и за рубежом.

Вопрос: Что вы ощутили, когда вам позвонили и пригласили в новую администрацию?

Райли: Для меня все началось через неделю или дней десять после того, как Билл Клинтон победил на выборах в 1992 году. Я был в городе Пало-Альто, штат Калифорния, на совещании комиссии по здравоохранению. Мы обсуждали всякие сложные вопросы системы здравоохранения, думали, как их решать, и тут кто-то нагнулся ко мне и сказал: “Господин губернатор, вас к телефону”. Я сказал: “Вы бы не могли принять для меня сообщение? Мы тут обсуждаем очень сложные вопросы”.

Но мне ответили: “Видите ли, вас просит избранный президент.” И я сказал: “Ну что ж, тогда придется взять трубку”.

Вопрос: Вы и Билл Клинтон служили губернаторами в одно и то же время, вы – в Южной Каролине, а он – в штате Арканзас. Наверно, он и позвонил вам тогда потому, что вас связывало общее прошлое?

Райли: Верно. Мы были друзьями. Мы одновременно работали губернаторами в штатах, очень похожих по размеру, хозяйственной структуре и демографическому составу.

На момент его избрания президентом я входил в состав его Национального исполнительного комитета. Затем он попросил меня курировать в переходной команде кадровые вопросы на уровне должностей ниже кабинетных, но тем не менее очень важных, возглавить соответствующую группу. Я согласился,  и мы с женой переселились в Вашингтон.

Моя небольшая группа быстро разрослась до 250-300 человек, мы обрабатывали приходящие резюме и рекомендации, сортировали их по ведомствам и т. д. У нас была группа профессиональных кадровиков, которые анализировали все кандидатуры, например, на должности в Министерстве образования. В некоторые дни мы получали более 3000 резюме. У нас работало около 50 юристов, все на общественных началах, они окончательно проверяли каждого кандидата из списка, направляемого президенту.

Всем этим мы занимались месяц-полтора, а потом избранный президент стал приглашать меня для обсуждения различных вопросов и, наконец, сказал, что хотел бы видеть меня в своем кабинете, и предложил пост министра образования. Образование – моя первая любовь, и я принял предложение.

Правда, тут сложилась несколько запутанная ситуация, так как я продолжал возглавлять группу по подбору кандидатов на посты ниже кабинетных, и одновременно стал думать о структуре моего будущего министерства и о том, утвердят ли мою собственную кандидатуру, а также кандидатов на другие ключевые посты в Министерстве образования.

Для меня это было увлекательное время, я испытывал огромное удовольствие, но работать приходилось по 14-15 часов в день и больше. Многое из происходившего в тот период вспоминается мне как в тумане.

Вопрос: Как вы думаете, команда г-на Обамы тоже проходит сейчас через это?

Райли: Для избранного президента Обамы и его аппарата переходный период проходит гораздо более организованно и планово.

В 1992 году в президентских выборах участвовали три кандидата, и президент Клинтон победил, набрав менее 50 процентов голосов. Он вел предвыборную борьбу до последнего дня, и у него осталось очень мало времени на отбор кандидатов. А к тому времени, когда сенатор Обама одержал победу на выборах, его помощники уже в течение пары месяцев планировали организацию переходных комитетов в случае победы. По этой причине они оказались лучше готовы к переходному периоду, чем Клинтон.

Клинтону потребовалось некоторое время, чтобы подготовиться. Он привык поступать обдуманно и не хотел принимать опрометчивых решений, поэтому первых кандидатов на кабинетные должности он начал назначать лишь в конце декабря. Это слишком поздно. Нам было бы гораздо легче, если бы мы могли подготовиться заранее.

Так что ситуация была несколько иная, чем та, в которой сейчас находится избранный президент Обама.

Вопрос: Насколько это отставание от графика мешало работе администрации Клинтона в первые месяцы правления?

Райли: Какое-то время, хоть и недолго, это нам мешало, но президент Клинтон мало что мог с этим поделать, потому что ситуация тогда сильно отличалась от нынешней. Избранный президент Обама использует опыт, накопленный администрацией Клинтона. Многие из команды Клинтона являются советниками Обамы, работают в его переходной команде, назначены в его кабинет. К тому моменту, когда к власти пришел Билл Клинтон, президента-демократа в Белом доме не видели со времен Джимми Картера (1977-1981 годы). Поэтому все это время было очень мало молодых способных демократов с опытом работы в правительстве. К 1992 г. желающих работать в администрации было хоть отбавляй. Многие получили такую возможность при Клинтоне, поэтому у Обамы есть то преимущество, что в его распоряжении богатый выбор опытных специалистов.

Вопрос: По закону кандидат на должность министра образования утверждается на слушании в Сенате США. Как это прошло для вас?

Райли: Это всегда настоящая нервотрепка. Никогда не знаешь, какие тебе будут задавать вопросы. Вдруг скажешь что-нибудь не то, или какую-нибудь мелочь раздуют до неузнаваемости. К счастью, оба сенатора от моего штата Южная Каролина обладали значительным авторитетом, и оба поддерживали мою кандидатуру. Один из них, Фриц Холлингс, являлся лидером среди демократов Сената, а другой, Стром Термонд, был лидером среди республиканцев. Оба они оказали мне огромную поддержку. Сенатор Термонд сопровождал меня на каждую встречу с республиканцами – членами комитета, занимавшегося моим утверждением. Сенатор Холлинс делал то же самое с членами комитета от Демократической партии. Моя кандидатура была утверждена единогласно.

Таким образом, хоть эта процедура и заставляет понервничать, и приходится долго готовиться к ней, готовясь к всевозможным вопросам, которые могут тебе задать, под конец – во всяком случае для меня – все прошло вполне приятно, когда наступило время самого слушания и члены Сената стали выяснять мои взгляды на образование.

Вопрос: У вас было несомненное преимущество: в вашу поддержку выступал один из авторитетных членов оппозиционной партии. Ведь это необычно?

Райли: Да. Многим из кандидатов, номинированных президентом Клинтоном, пришлось отвечать на недоброжелательные вопросы от сенаторов-республиканцев. Им было труднее, чем мне.

С трудностями в процессе утверждения я столкнулся в переходный период, когда руководил подбором кадров на должности ниже кабинетных. Нам нужно было заполнить около 250 вакансий, и порой возникали чрезвычайно сложные ситуации.

К примеру, есть кандидат на позицию в Министерстве юстиции или образования, специалист с отличным послужным списком, отличными рекомендациями. Но наши юристы начинают его проверять – и выясняют, что лет 20 назад он привлекался к уголовной ответственности за вождение автомобиля в нетрезвом виде, когда возвращался домой с вечеринки, и эта информация имеется в картотеке. Возникает вопрос: стоит ли продолжать работать с этим замечательным кандидатом, у которого чистейшая биография за исключением одного-единственного пятнышка? Или придется все-таки от него отказаться?

Подобные ситуации очень щекотливы.

Опыт показывает, что для поиска подходящей кандидатуры на пост президента университета требуется от шести до восьми месяцев. Позиция ниже кабинетной – это примерно уровень президента университета, и таких вакансий новый президент должен заполнить 200-250. На все это у него есть лишь пара месяцев. Это очень трудная, но важная задача. Каждый старается выполнить ее как можно лучше, и просто удивительно, какую огромную поддержку в этом процессе оказывает команде президента американский народ.

Вопрос:  Первые 100 дней всегда считались важным периодом, который задает тон всему сроку правления президента. Но в связи с экономическим кризисом, обрушившим мировые рынки в последнем квартале 2008 года, создается впечатление, будто администрация Обамы была приведена к присяге раньше срока, так как мир ждет от нее плана оздоровления экономики. Как эту ситуацию можно сравнить с той, в которой оказались вы?

Райли: В годы правления Клинтона никакого кризиса не было. Избранный президент Обама вступит в должность в разгар экономического кризиса, двух войн и других серьезных проблем. Поэтому ему очень важно быстро добиться утверждения государственного секретаря, советников по национальной безопасности и экономических советников.

Вопрос:  Что вам запомнилось о первых 100 днях администрации Клинтона, и какие выдвигались в тот период срочные задачи?

Райли: Когда предвыборная кампания позади, кажется, что тебе любая задача по плечу, но проходит время – и начинаешь понимать, что предвыборная борьба – это одно, а управление страной – совсем другое. Некоторые президенты после победы на выборах приводят с собой свою команду – и им кажется, будто они по-прежнему продолжают кампанию. На самом же деле новому президенту нужно осознать, что он теперь руководит страной и работает на благо всего народа.

В процессе предвыборной кампании ты ведешь борьбу с соперником. Так устроена система. Обе стороны работают в режиме политической борьбы. Ничего плохого в этом нет, хотя сейчас, я считаю, слишком часто обливают соперника грязью. Но я восхищался тем, как провел кампанию Обама, и я думаю, что в этом одна из причин его успеха.

Выходя из режима избирательной кампании, необходимо коренным образом перестроить свое мышление. Вы больше не боретесь против кого-то. Вы работаете для кого-то, то есть на благо страны. Разногласия никуда не денутся. Так устроена наша система. Между партиями есть различия, и ничего плохого в этом нет. Но подход к этому вопросу меняется после того, как президент вступает в должность. Предвыборная борьба – это одно, а управление страной – совсем другое.

По моим наблюдениям, избранный президент Обама хорошо это понимает, и мне кажется, что его слова и действия свидетельствуют о том, что он готовится именно управлять страной, а не вести предвыборную борьбу. Думаю, что это поможет ему справиться с кризисом.

Вопрос:  Давайте поговорим о том, чем стал этот период лично для вас.  Работа в администрации – это больше политический ход, чем карьерный шаг. Он также влечет за собой серьезные перемены в образе жизни. Для вас это был дальний переезд в Вашингтон из Гринвилла, штат Южная Каролина, со всеми вытекающими отсюда последствиями для вашей семьи. Трудными ли были для вас эти перемены?

Райли: Для меня – нет. Моя жена ко всему относилась с большим пониманием, и она испытывала столько же удовольствия от моей работы в правительстве, сколько и я.  Она была моим настоящим партнером во всех отношениях, но, к несчастью, она ушла из жизни в марте 2008 г. Она страдала раком молочной железы около 25 лет. Заболела в начале 80-х годов, когда я был губернатором. Благодаря хорошему лечению и здоровому образу жизни она прожила еще 25 радостных лет. Она была для меня настоящей подругой жизни и поддерживала меня во всех моих начинаниях.

Но переход на работу в администрацию действительно представляет собой перемены в образе жизни во всех отношениях. К примеру, все принадлежащие вам ценные бумаги – акции, облигации и т. д. – вы должны продать или перевести на особый трастовый счет. Это трудоемкий процесс. Но у меня было не так много активов, я просто перевел средства в холдинг, по поводу которого ни у кого никаких вопросов возникнуть не могло.

Кроме того, все мы состоим в тех или иных организациях. Я говорил в своих речах, что мне пришлось отказаться от членства во всем, кроме моей церкви и моей семьи, и эта шутка была очень близка к правде. С моим интересом к образованию я был членом большого количества разных советов и комиссий. Я был членом совета попечителей стипендиального фонда университета Дюка, и эта работа приносила мне много удовольствия. Мне пришлось уйти из целого ряда других советов и комиссий, в работе которых я участвовал, для того, чтобы занять должность министра образования. Человек, занимающий этот пост, должен отказаться от участия во всем, что имеет какое-либо отношение к образованию, а все организации, в которых я состоял, были связаны именно с образованием.

Таким образом, приходится отказаться от всего, что тебе принадлежит. И ты продаешь все, кроме дома и автомобиля. Нужно освободиться от активов и членства в организациях, чтобы избежать конфликта интересов и занять этот высокий пост, наделенный властью и доверием народа.

Вопрос: И дело того стоило?

Райли: Да, на все сто процентов. Работа была трудной, приходилось решать множество вопросов, но нам она очень нравилась. Как известно, президент после переизбрания в 1996 году попросил меня остаться на очередной четырехлетний срок, и я проработал министром в общей сложности восемь лет. Я уезжал в Вашингтон на два месяца, а пробыл там два месяца и восемь лет.

Я ценил каждую минуту этого времени, и моя жена – тоже. У нас множество друзей по всему миру, с которыми мы познакомились в Вашингтоне, в том числе и специалистов по образованию, с которыми я общался ежедневно – это самые интересные люди в стране и в мире. Я бы ни на что не променял те годы. Я буду всегда благодарен президенту Клинтону за то, что он выбрал меня.

Вопрос: То, что вы провели на своем посту восемь лет, само по себе необычно. Большинство членов кабинета, как правило, уходят из правительства уже через несколько лет. Почему вы задержались на столь долгий срок?

Райли: Если помните, президенты, правившие страной до Клинтона, планировали упразднить федеральное Министерство образования. Я об этом помнил и, вступив в должность министра, обратил внимание на то, что некоторые из структурных подразделений министерства не отвечают современным требованиям и нуждаются в серьезных переменах. Я вплотную занялся этим проектом и добился установки новой компьютерной системы, что было очень сложно, поскольку требовалось обеспечить взаимодействие между министерством и университетами, школьными округами, учащимися и т.д. Вся эта работа проводилась силами сравнительно небольшого министерства. Я собрал под свое начало лучших специалистов страны, и это меня очень радовало.

Дело начинало налаживаться. Президент предлагал мне несколько других, более высоких постов, но я отказался от них, потому что полностью втянулся в работу Министерства образования и желал остаться его главой. Первые четыре года все шло хорошо, и я с удовольствием остался еще на четыре года.

Вопрос: Не желаете дать совет приходящей администрации Обамы?

Райли: Я уже по сути дела выступаю в роли советника переходной команды Обамы в вопросах образования, я встречался с ее представителями и беседовал с ними. Министерством образования занимаются две отдельные группы, они изучают его работу в целом, знакомятся со структурой и образовательными программами, включая инициативу администрации Буша “Ни один ребенок не будет отстающим”. Я беседовал с членами групп, отвечал на их вопросы о министерстве, они мне периодически звонят. Я, конечно же, готов ответить на любой их вопрос и дать им любой совет.

Мнения, высказанные в этой статье, могут не совпадать со взглядами или политикой правительства США.