America.gov - США – как они есть

06 декабря 2008 года

Изобретение прав человека: понимание, основанное на сопереживании

Линн Хант

Линн Хант - профессор новейшей  европейской истории в Университете штата Калифорния  в Лос-Анджелесе. Работала приглашенным преподавателем в Ecole des Hautes en Sciences Sociales, в Пекинском университете, в Утрехтском и Амстердамском университетах и в Ольстерском  университете в Колрейне. В 2002 году Линн Хант стала президентом Американской исторической ассоциации, является членом Американской академии искусств и наук и Американского философского общества. Автор книг "The New Cultural History" (1989); "The French Revolution and Human Rights: A Brief Documentary History" (1996); "Inventing Human Rights" (2007) и "Measuring Time, Making History" (2008).

 

Прежде чем общества, страны и народы научились понимать и защищать основные права других, в них должно было сформироваться внутреннее уважение к личности и к физической неприкосновенности других. Развитие различных видов искусства во Франции и в других странах Европы в 18-м веке в значительной мере способствовало современному пониманию прав человека и политической приверженности этим правам.

Определение прав человека

Права человека подразумевают наличие трех взаимосвязанных качеств: они должны быть естественными (присущими людям), равными (одинаковыми для каждого) и всеобщими (применимыми повсюду). Люди по всему миру должны быть наделены правами в равной степени в силу того, что они являются людьми. Однако права человека обретают вес лишь тогда, когда у них есть политическое значение. Речь не идет о правах человека в первобытном мире  - мы говорим о правах человека, живущего в обществе. Они гарантированы законами и конституцией (даже если мы порой называем права человека "священными") и требуют активного участия тех, кто ими обладает. Права не даруются – о них заявляют.

Равенство, всеобщий характер и естественность прав впервые получили непосредственное политической выражение в американской Декларации независимости 1776 года и французской Декларации прав человека и гражданина 1789 года. В английском Билле о правах 1689 года упоминались "древние права и свободы", но они не провозглашались равными, всеобщими и естественными. Напротив, в Декларации независимости утверждалось, что "все люди созданы равными" и что все они обладают "неотъемлемыми правами". Декларация прав человека и гражданина также гласила, что "люди рождаются и остаются свободными и равноправными". Не французы, не белые люди, не католики, а именно "люди", что тогда, как и сейчас, подразумевало не только мужчин, но и всех представителей человечества. Иными словами, в период с 1689 по 1776 год права, которые до этого чаще всего рассматривались как принадлежащие лишь определенным людям – например, свободнорожденными мужчинам Англии - трансформировались в человеческие права, всеобщие естественные права, в то, что французы назвали "правами человека".

И в американской, и во французской декларации были предприняты попытки определить права, присущие человеку. Как писал Томас Джефферсон, главный автор Декларации независимости: "Мы считаем самоочевидными следующие истины". Во Всеобщей декларации прав человека принят более официальный юридический тон, но содержится, по существу, то же самое утверждение: "Принимая во внимание, что признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира...". В этой формулировке выражение "принимается во внимание" подразумевает признание этого факта, и, соответственно, перечисляемые далее права являются, по терминологии Джефферсона, самоочевидными.

Это утверждение, которое является решающим, если права человека действительно являются всеобщими, порождает парадокс: если равенство прав самоочевидно, то почему же приходится выступать с таким утверждением, и почему оно было сделано в определенное время и в определенном месте? Как могут права человека быть всеобщими, если они не являются общепризнанными? Могут ли они быть "самоочевидными", когда ученые более двухсот лет спорят о точном значении слов Джефферсона? Дебаты будут продолжаться вечно, потому что Джефферсон никогда не объяснял своей логики - а если бы он и сделал это, все равно ему возразили бы, что утверждение, требующее обоснования, не является самоочевидным.

Права человека трудно точно зафиксировать, поскольку присущая им самоочевидность опирается на их эмоциональную притягательность – они действительны только тогда, когда они находят отклик в душе каждого человека. Так мы понимаем, что возникает проблема прав человека, ужасаясь их нарушению. В 1755 году влиятельный французский философ эпохи Просвещения Дени Дидро считал естественное право понятием "столь привычным, что почти каждый убежден в том, что для него оно совершенно очевидно. Это внутреннее ощущение свойственно и философу, и человеку, который не любит предаваться размышлениям". Дидро здесь указал на важнейшее свойство прав человека - "способность испытывать внутренние ощущения". Права человека - это не просто доктрина, сформулированная в документах. Они основаны на отношении к другим людям, на ряде убеждений, которые делают человека человеком.

Новый взгляд на личность

Права человека основаны на новых представлениях об индивидуальной автономии. Для того чтобы обладать правами, человек  должен восприниматься как отдельная личность, способная на вынесение собственных моральных суждений. Участие в жизни политического сообщества, опирающегося на независимые моральные суждения, требовало от людей способности проникаться чувствами других. Оказалось, что люди могут претендовать на обладание правами лишь в том случае, если каждый из них на каком-то глубинном уровне будет считаться похожим на других. Равенство было не просто абстрактным понятием или политическим лозунгом. Его надо было каким-то образом усвоить или воспринять.

Хотя сегодня мы воспринимаем как должное эти идеи независимости, равенства и прав человека, они начали обретать вес лишь в 18-м веке. До этого все "люди" не считались нравственно независимыми. Такое состояние требовало не только способности рассуждать, но и способности принимать собственные решения. Предполагалось, что дети и душевнобольные лишены первого качества, хотя они могли когда-нибудь обрести или восстановить силу рассудка. Подобно детям, необходимой независимостью суждений не располагали рабы, слуги, неимущие и женщины. Дети, слуги, неимущие и, пожалуй, даже рабы могли когда-нибудь обрести самостоятельность: вырастая, покидая службу, приобретая собственность или выкупая свою свободу. Только женщины, казалось, не имели ни одной из этих возможностей, поскольку они по определению были зависимыми от отцов или мужей. Если сторонники всеобщих, равных и естественных прав человека по определению исключали некоторые категории людей - то это, главным образом, происходило потому, что их считали не в полной мере способными к самостоятельном принятию нравственных решений.

И все же вновь обретенная способность к сопереживанию могла противостоять даже самым застарелым предрассудкам. В 1791 году французское революционное правительство предоставило равные права евреям. В 1792 году получили права неимущие люди, а в 1794 году французское правительство официально упразднило рабство. Сопереживание и признание индивидуальной автономии, таким образом, были навыками, которым можно научиться, а давно признанные ограничения на права могли оспариваться - и действительно оспаривались.

Автономия и сопереживание являются проявлениями культуры, а не просто абстрактными понятиями. В связи с этим они обрели вполне буквальное воплощение, то есть у них есть и физическое, и эмоциональное измерение. Личная автономия опирается на усиливающееся представление о физической индивидуальности и неприкосновенности: ваше тело принадлежит вам, а мое - мне, мы оба должны соблюдать дистанцию. Способность проникаться чувствами других основана на признании того, что другие люди чувствуют и мыслят так же, как и мы - что наши внутренние чувства в каком-то фундаментальном отношении одинаковы. Чтобы быть автономным, человек должен признаваться легитимно независимым и защищенным в своей обособленности. Однако права человека подразумевают более эмоциональную оценку человеческой индивидуальности. Права человека зависят и от контроля над собой, и от признания того, что другие люди также подконтрольны себе. Именно неполное принятие последней концепции порождает неравенство и открывает дверь нарушениям прав человека.

Автономия и сопереживания возникли в восемнадцатом веке не на пустом месте, у них были глубокие корни. За несколько столетий европейцы частично отошли от устоев традиционных обществ и усилили свою правовую и психологическую независимость. В результате возросло уважение к физической неприкосновенности, появились более четкие разграничительные линии между отдельными людьми и более определенное восприятие благопристойности. Со временем люди перестали спать группами. Для еды начали использовать посуду, такие формы поведения, как кидание объедков на пол или вытирание рук об одежду стали считаться неприемлемыми. Даже полная власть отцов над своими детьми начала подвергаться сомнению.

Новая психология

Многолетняя эволюция понятия "личность" ускорилась во второй половине восемнадцатого века. Отражение данного процесса можно найти в самых разных сферах жизни - от искусства до законодательства. Стало принято смотреть спектакли или слушать музыку в тишине. Портретная и жанровая живопись бросила вызов господству огромных мифологических и исторических полотен академического направления. В европейской живописи все еще преобладали изображения правителей и духовных лиц, но в Лондоне и Париже все чаще в центре внимания оказывались портреты обыкновенных людей. Ко второй половине восемнадцатого века портреты перестали быть иллюстрациями к аллегориям добродетели или богатства: вместо этого подчеркивалась психологическая и физическая индивидуальность модели. Отображение характерных черт того или иного человека в портретной живописи подчеркивало концепцию индивидуальности – личность человека уникальна, он не похож на других, самобытен – вот какие идеи были заложены в портретах тех времен.

Французская литература восемнадцатого века стала новой формой сопереживания. Появление эпистолярного романа (содержащего переписку литературных героев) помогало читателю отождествлять себя с героями произведений и проникаться чувствами других людей независимо от их классовой, гендерной или национальной принадлежности. Широкое распространение получили газеты, благодаря которым повествование о жизни обычных людей стало доступным широкой читательской аудитории.

Эти перемены способствовали формированию новой психологии, и в процессе этого закладывали основы для нового общественно-политического строя, в котором идеи о физической и моральной неприкосновенности и способности к сопереживанию тесно переплелись с развитием и признанием прав человека. Изменения в ранее принятых точках зрения в отношении указанных понятий произошли практически одновременно - в середине восемнадцатого века.

Одним из примеров происходивших изменений является изменение применения слова “пытка” во французском языке. С 1700 по 1750 год оно использовалось в основном в переносном значении для обозначения трудностей, с которыми сталкивался писатель в поисках удачного выражения. Истинному значению этого слова (“разрешенное законом причинение сильной физической боли в качестве средства для получения признания вины или выяснения имен соучастников”) стали уделять внимание только после того, как политический философ Монтескье подверг эту практику резкой критике в своем трактате "О духе законов" (1748). В этой работе Монтескье настаивает на том, что "столько умных и столько гениальных людей выступало против практики применения пыток в суде, что после них я не осмеливаюсь об этом говорить". Затем он весьма загадочно добавляет: "Я хотел сказать, что это может быть приемлемым для деспотического государства, где все внушающее страх просачивается в сферу управления; собирался говорить о рабстве у греков и римлян... Но я слышу, как против этого вопиет глас природы". Здесь в качестве довода служит самоочевидность - "вопиет глас природы". После Монтескье к кампании против пыток подключились Вольтер и многие другие, в том числе итальянский мыслитель Чезаре Беккариа. К 1780-м годам отмена пыток и варварских форм телесного наказания стала важнейшим пунктом новой доктрины прав человека.

Современная тенденция направлена на дальнейшее расширение прав человека. Этой тенденции способствуют Всеобщая декларация прав человека и другие нормы международного права. Но наше представление о том, кто обладает этими правами и каковы они, в конечном счете, опирается на наше обоснованное умение поставить себя на место другого человека. Революция в области прав человека по определению носит непрерывный характер. Поняв, как она началась, мы можем лучше понять и реализовать ее огромные возможности.

Мнения, высказываемые в этой статье, не обязательно отражают взгляды или политику правительства США.