Collections from the Institute of History of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences (II SO RAN)
Коллекции из Института истории Сибирского отделения Российской академии наук (ИИ СО РАН)

“The Apocalypse” (Revelation of St. John the Divine) is a book in the New Testament dealing primarily with eschatological topics, i.e., the final fate of the world and mankind, the reign of the Antichrist on earth, the second coming of Christ, his victory over the Antichrist, and the final judgment. The eschatological content of the Apocalypse made it one of the most popular books among the Russian Old Believers. A version of the Apocalypse with commentary, probably written in the late fifth century by the Eastern Christian theologian Andrew, Archbishop of Caesarea in Cappadocia, was the most widely read among the Old Believers. Other versions with commentary from other theologians supplementing that of Andrew of Caesarea were also in circulation. Quite often these annotated Apocalypses were illustrated with colorful miniatures. The Institute of History, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, holds a splendid example of this type of Apocalypse—an eighteenth-century manuscript acquired during the Institute’s archeographic expedition to Tomsk oblast in 1972.

The “Birch-bark Book” was handwritten in October 1991, on eighteen sheets of finely worked birch bark by A. G. Murachev, an instructor of the Old Believer schismatic sect. This is a collection of previously unknown compositions by Old Believer peasant writers including Afanasii Gerasimovich himself. Most of the compositions of the “Birch-bark Book” deal with the history of the Enisei monasteries. It primarily contains religious poems on the themes of the destruction of the Enisei monasteries by the punitive detachment in 1951, the trial of the monastery residents, and the subsequent death in prison of the head of the Dubches monasteries, Father Simeon, in 1953. The book is enhanced with a few small instructional compositions in verse by A. G. Murachev. Some of the compositions are of a personal nature, while others are addressed to the congregation as a whole. Exhorting his religious flock to a righteous life, this Siberian spiritual teacher tries to embrace all aspects of human existence and create a unique code for the Godfearing Christian.

The “Christian Topography” of Koz’ma Indikoplov, a literary monument, is of Byzantine origin. The book was written in the sixth century by the monk Koz’ma, whose sobriquet, Indikoplov, points to an earlier career as a merchant and traveler. The “Christian Topography” in translation was disseminated widely in Russia, where it had a long manuscript tradition and was read and transcribed for centuries. Among the Old Believers, the work remains popular to this day. In terms of content, the composition is a unique Medieval encyclopedia. It reflects knowledge of a theological and natural philosophical character, describing, from the perspective of Christian dogma, mankind’s understanding of the surrounding world: the structure of the universe, geography, humanity, the animal world, and so forth. The copied manuscripts, as a rule, were illustrated. The copy of Koz’ma Indikoplov’s “Christian Topography” in the collection of the Institute of History of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences also contains many colorful miniatures illustrating the book’s themes. The manuscript, dating to the early nineteenth century, was acquired in Vostochno-Kazakhstanskaia oblast (now the territory of Kazakhstan).

The Illuminated Apocalypse

Апокалипсис, лицевой

Апокалипсис: Апокалипсис (Откровение Иоанна Богослова) – книга Нового Завета, трактующая, в основном, вопросы эсхатологического содержания, т. е. повествующая о конечных судьбах мира и человечества, воцарении на земле Антихриста, Втором Пришествии Христа, о его победе над Антихристом и Страшном Суде. Эсхатологическое содержание Апокалипсиса сделало его одной из самых популярных книг русского старообрядчества. Среди старообрядцев был распространен, в основном, Апокалипсис толковый, написанный, по-видимому, в конце V века восточнохристианским богословом Андреем, архиепископом Кесарии Каппадокийской. Были также распространены многотолковые Апокалипсисы, в которых к толкованиям Андрея Кесарийского присоединялись комментарии других богословов. Очень часто текст толковых Апокалипсисов сопровождался красочными миниатюрами. Яркий пример такого рода Апокалипсисов представляет рукопись XVIII в. коллекции ИИ СО РАН, приобретенная археографической экспедицией Института истории в 1972 г. в Томской области.

Берестяная книга: Берестяная книга написана собственноручно А.Г.Мурачевым, старообрядческим наставником часовенного согласия, в октябре 1991 года на 18 листах тонко выделанной бересты.  Она представляет собой сборник неизвестных ранее науке сочинений крестьянских старообрядческих писателей, в том числе и самого Афанасия Герасимовича.

Большинство сюжетов Берестяной книги связано с историей енисейских скитов. В основном в нем помещены духовные стихи, посвященные теме разгрома енисейских скитов карательным отрядом в 1951 году, суду над скитскими жителями и последовавшей уже в лагере в 1953 году смерти главы Дубчесских скитов отца Симеона. Завершает книгу несколько небольших сочинений А.Г. Мурачева (также в стихах), объединенных учительной тематикой. Одни наставления носят индивидуальный характер, другие – напротив – обращены ко всей пастве. Призывая свое духовное стадо к жизни праведной, сибирский наставник старается охватить все стороны человеческого бытия, создать своеобразный кодекс для богобоязненного христианина.

Христианская топография Козьмы Индикоплова: Памятник византийского происхождения. Книга была написана в VI веке монахом Козьмой, в прошлом купцом и путешественником, что нашло отражение в его прозвище – Индикоплов. Перевод "Христианской топографии" получил на Руси широкое распространение, здесь она имела длительную рукописную традицию, читалась и переписывалась на протяжении нескольких столетий, в среде староверов до сих пор пользуется популярностью. Сочинение по своему содержанию представляет своеобразную средневековую энциклопедию. Здесь нашли отражение сведения богословского и натурфилософского характера, с позиций христианского вероучения описаны знания человека об окружающем мире: устройстве вселенной, географии, человеке, животном мире и т. п. Списки сочинения как правило иллюстрировались.

Список "Христианской топографии" Козьмы Индикоплова из коллекции Института истории СО РАН также содержит множество красочных миниатюр на темы, обсуждаемые в книге. Он датируется началом XIX в. Место приобретения рукописи Восточно-Казахстанская область, ныне территория Казахстана.

Photographs from Archeological Expeditions to Old Believer Monasteries (Rudnyi Altai, Headwaters of the Uba River, 1970-71)

The monasteries of the Pomorskie Sect of Old Believers, visited by archeographers from Novosibirsk, were the successors to the Pokrovskii women’s monastery built there at the very beginning of the twentieth century with the financial support of Savva Morozov, a well-known textile mill owner who belonged to the Pomorskie Sect. (During this same period he was also financing underground Bolshevik-Leninist organizations.) Old photographs of the nuns at this monastery have been preserved.

This monastery traditionally maintained close religious and economic ties with the local peasantry and the wealthy farming families of Old Believers in the Altai. The prosperous Altai peasantry offered stiff resistance (including armed resistance) to Soviet rule and the policy of “war communism” and collectivization. The harsh repression of this resistance took a toll on the Altai Old Believer communities and their book collections. For example, on the northern slopes of the Altai, in Uimon Valley, and on the Koksa River, where the richest Old Believer farms were devastated, a large collection of manuscripts and early printed books also was destroyed. A few miraculously spared sixteenth-century volumes were among the most valuable discoveries of the expeditions by the specialists from the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences.

When Siberian archeographers began travelling to the Altai Old Believer communities in the late 1960s and early 1970s, they found that the former prosperity was long gone, and the other valleys that had flourished before 1917 had become nearly depopulated. This was an ideal location for the secretive settlements of hermits, many of whom had once been nuns of the Pokrovskii monastery, while others had come from all parts of the country, e.g., Kuban’, which had maintained intensive correspondence with the Pomorskie Sect.

Bee-culturing at Mother Manefy's hermitage

Пасека скита матушки Манефы

Старообрядческие скиты поморского согласия, которые посещали в 1960-х гг. новосибирские археографы, являлись преемниками женского Покровского монастыря, построенного здесь в самом начале XX века при финансовой поддержке известного текстильного фабриканта из староверов-поморян Саввы Морозова. (В те же годы он снабжал деньгами и подпольные организации большевиков-ленинцев). Сохранились старые фотографии монахинь этого монастыря.

Этот поморский монастырь по традиции находился в тесной духовной и экономической связи с крестьянской округой, богатыми фермерскими семьями староверов Алтая. Зажиточное алтайское крестьянство оказало в начале 1920-х и начале 1930-х годов упорное сопротивление (в том числе вооруженное) советской власти – политике "военного коммунизма" и коллективизации. Жестокое подавление этого сопротивления сказалось и на алтайских старообрядческих общинах, и на их книжных собраниях. Так, на северных склонах Алтая, в Уймонской долине и на реке Кокса, где были разгромлены богатейшие фермерские хозяйства староверов-скотоводов, было уничтожено и крупное собрание рукописей и старопечатных книг. Несколько чудом уцелевших фолиантов XVI века – среди самых ценных находок экспедиций СО РАН.

Когда в конце 1960-х – в 1970-х годах новосибирские археографы стали приезжать к алтайским староверам, до былой зажиточности было уже далеко, а иные процветавшие до 1917 г. долины стали почти безлюдными и вполне подходили для тайных поселений пустынниц, многие из коих были ранее инокинями Покровского монастыря, а другие приехали из самых разных мест страны. Например – с Кубани, с поморянами которой шла интенсивная переписка.

В быту поморяне Рудного Алтая держались менее замкнуто, чем, например, часовенные Тувы. Многие скитожительницы очень охотно фотографировались, а сделанная нами фотография настоятельницы главного скита матушки Афанасии даже была помещена после ее кончины рядом с иконами в моленной.

The schismatic monasteries along the headwaters of the Malyi Enisei came into being in February 1917, when one of the splinter groups of the well-known monastery of Father Nifont moved there from the Ural region. The Tuva copy of the “Genealogy of the Schismatic Sect,” composed by Father Nifont between 1887 and 1890, contains an appendix by Father Palladii, the director of monasteries in Tuva, laying out the following succession of twentieth-century monastic fathers superior in Tuva: (Nifont) – Sergii – Ignatii – Palladii. Father Ignatii died in prison before World War II; shortly thereafter, Father Palladii’s brother managed to commit suicide while under arrest by jumping into the frigid rapids of the Malyi Enisei. Father Palladii was arrested three times, but he was able to escape (from exile in Krasnoiarsk and even from the exile camp near Vladivostok where O. Mandelshtam perished). Toward the end of his life he was director of the Tuva monasteries—with the consent of the authorities, having promised that he would no longer object to military service for Old Believers.

Father Palladii was a skilled transcriber and binder of manuscripts and early printed books who owned a large library of these materials. In 1966 he acquainted Novosibirsk archeographers with previously unknown and unstudied literary works composed in the Urals and Siberia from the seventeenth to the twentieth centuries by Old Believer schismatic writers. The residents of these monasteries refuse to be photographed. They have the following explanation for this refusal: upon christening, a person acquires an invisible aura around the head and, after death, this serves as a pass into heaven; the aura is diminished each time the person sins, and it is further weakened by photography. Outside monasteries, however, this prohibition is not enforced nearly as strictly, even in the families of spiritual teachers.

Nestor Golubtsov and his brother, the lay elder Ivan

Нестор Голубцов и его брат Иван, наставник

Часовенные скиты верховья Малого Енисея возникли в феврале 1917 г., когда сюда переселился с Урала один из осколков знаменитого скита о. Нифонта. В тувинском списке “Родословия часовенного согласия”, составленного о. Нифонтом в 1887 - 1890 гг., имеется приписка, сделанная руководителем тувинских скитов о. Палладием . В ней он излагает следующую линию преемственности скитских игуменов Тувы в XX в.: (Нифонт) - Сергий - Игнатий - Палладий. О. Игнатий погиб под арестом перед Отечественной войной; вскоре брату о. Палладия удалось во время ареста покончить с собой, бросившись ( зимой) в незамерзающий порог Малого Енисея. О. Палладий арестовывался трижды, но ему удавались побеги (с красноярской пересылки, даже из пересыльного лагеря под Владивостоком, где погиб О.Мандельштам). В конце жизни он руководил тувинскими скитами с ведома властей, пообещав, что он не будет больше возражать против службы староверов в армии.

О. Палладий умелый переписчик и переплетчик манускриптов и старопечатных книг. Он владел большой библиотекой этих книг и в 1966г. впервые познакомил новосибирских археографов с сочинениями урало-сибирской литературы староверов-часовенных XVIII – XX веков, которая ранее вообще не была известна науке. Обитатели этих скитов отказываются фотографироваться. У них бытует такое объяснение этому: при крещении человек получает  невидимое сияние вокруг головы, которое после кончины будет служить ему пропуском в рай; количество такого сияния уменьшается при каждом греховном деянии, а фотоаппарат работает, улавливая и тем самым сокращая это сияние. В миру, даже в семьях наставников, этот запрет соблюдается далеко не так строго, как в скитах.

Between 1937 and 1940, the remnants of a few noteworthy Ural schismatic monasteries that managed to escape destruction were secretly relocated from the left bank of the Ob’ to the left bank of the Lower Enisei and the Dubches River and its tributaries. Playing a large role in this effort was the men’s monastery of Father Simeon, whose hermits’ writings traced the history of the monastery beginning in the eigthteenth century, when they were led by the famed Hegumen (father superior) Maksim, the author of numerous polemic works. The Institute of History of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences holds copies of the authoritative works of Father Maksim transcribed in the twentieth century by monks and peasants along both the Upper and Lower Enisei. The later historical tradition of the schismatics tells of the subsequent fate of this monastic center (the “Genealogy” of the sect composed by Father Nifont in the 1880s and its sequels produced in the twentieth century by Nifont’s successors, Father Savva and Father Simeon, and by the peasant Ieron Alekseevich Potanin).

Along with the monastery of Father Simeon, nuns from the Permskii monastery (on the Sylva River) and Sungul’skii monastery (near the city of Kasli, Southern Urals) also relocated to the Dubches region. This secret move took several years. At the new site, the taiga was cleared for buildings and vegetable gardens, and, with the help of several families of peasant adherents who migrated with the monasteries, a chapel was erected, along with a building to house a rich collection of old books (more than five hundred volumes, including a parchment manuscript and some sixteenth-century printed books). Under the direction of Father Simeon, the tradition of literary creativity was continued with the production of a unique Ural-Siberian “Lives of the Saints,” which was supplemented down to the year 1991 and now contains 212 chapters in three volumes.

In 1951 the Dubches monasteries were spotted from the air and subsequently demolished by a punitive detachment. The hermits and the peasants who had supported them were arrested, and all the buildings, icons, and books were burned. The Krasnoyarsk Office of the Ministry of State Security conducted an investigation and put thirty-three persons on trial. All those indicted were convicted under Articles 58-10 part 2 and 58-11 of the RSFSR Criminal Code to prison terms ranging from ten to twenty-five years. A. I. Solzhenitsyn wrote about these events in his GULAG Archipelago. Two persons perished in Soviet concentration camps: Father Simeon and Mother Margarita. After Stalin’s death, the others were granted amnesty on November 12, 1954.

Under investigation: Father Superior Simeon and Father Antonii

Подследственные: игумен отец Симеон и отец Антоний

В 1937 – 1940 гг. на левобережье Нижнего Енисея, на реку Дубчес и ее притоки тайно переместились с левобережья Оби остатки нескольких знаменитых уральских скитов часовенного согласия – те, кому удалось избежать разгрома. Ведущую роль здесь играл мужской скит о. Симеона, пустынники которого в своих сочинениях прослеживали историю этого скита начиная с XVIII в., когда им руководил известный игумен и автор ряда полемических произведений о. Максим. В Собрании Института истории СО РАН имеются копии авторитетных трудов о. Максима, переписанные в ХХ в. скитожителями и крестьянами как Верхнего, так и Нижнего Енисея. Позднейшая историческая традиция часовенных рассказывает о дальнейшей судьбе этого скитского центра ("Родословие" согласия, составленное о. Нифонтом в 1880-х годах и его продолжения, сделанные в ХХ в. преемниками Нифонта отцами Саввой и Симеоном, а также крестьянином Иероном Алексеевичем Потаниным). 

Вместе со скитом о. Симеона в район Дубчеса переместились инокини женских скитов – Пермского ( на р. Сылве) и Сунгульского (близ г. Касли, Южный Урал). Тайный переход этот занял несколько лет. На новом месте расчищали тайгу под постройки и огороды, возводили (с помощью нескольких семей верных крестьян, мигрировавших вместе со скитами) моленную, помещение для богатого собрания древних книг – более 500 томов, включая рукопись на пергаменте и старопечатные книги XVI в. Была продолжена под руководством о. Симеона традиция литературного творчества: создавался уникальный Урало-Сибирский патерик, который дополнялся вплоть до 1991 г. и ныне содержит в трех томах 212 глав.

В 1951 г. Дубчесские скиты были обнаружены с воздуха и затем разгромлены карательным отрядом. Пустынники и поддерживавшие их крестьяне были арестованы, а все постройки, иконы, книги сожжены. Следствие вело Красноярское УМГБ, к суду было привлечено 33 человека. Все обвиняемые были приговорены по статьям 58-10, ч.2 и 58-11 УК РСФСР к разным ( от 10 до 25 лет) срокам лишения свободы. История эта была описана А.И. Солженицыным в "Архипелаге ГУЛАГ". Двое скончались в советских концлагерях: о. Симеон и м. Маргарита. Остальные были после смерти Сталина амнистированы 12. 11. 1954 г.

The commemorative album “Soviet Narym: Opening of the West-Siberian North by Labor Settlers, 1930-36” contains statistical, narrative, cartographic, and illustrated materials relating to the people who were forcibly settled in the Narym region by the Soviet authorities in the 1930s. The album, compiled in 1936 by the secret police of West Siberia as the result of a government investigation, sought to document for Moscow the opening of the Narym region by labor settlers. Housed for a time in police archives, the album later fell into private hands during a “purge” of these archives, but since 2002 has been in the custody of the Sector on the History of Sociocultural Development, Institute of History, Siberian Branch, Russian Academy of Sciences.

Tractors, Kolominsk Machine Tractor Station.
Narymskii krai, 1930-1936

Трактора Коломинской машинно-тракторной станции. Нарымский край, 1930-1936 гг.

Памятный альбом «Советский Нарым. Освоение Западно-Сибирского севера трудпоселенцами. 1930-1936 гг.» содержит обширный статистический, информационный, картографический и изобразительный материал о жизни спецпереселенцев в Нарымском крае, накопленный карательными органами Западной Сибири по итогам работы правительственных комиссий. Подготовленный в 1936 г., альбом использовался для демонстрации гостям из Центра и служил наглядной иллюстрацией достижений в освоении Нарымского края трудпоселенцами. Позже альбом попал в фонды архива карательных органов. При очередной «чистке» ведомственных архивов он оказался в частных руках, а с 2002 г. хранится в секторе истории социально-культурного развития Института истории СО РАН.